Польские евреи подходили для роли притесняемых как никак лучше. Однако вряд ли польское руководство решилось бы на столь вопиющий акт произвола, если бы не получило предварительного одобрения в Лондоне. Слишком уж бесчеловечной и незаконной была выходка варшавского руководства. 31 марта 1938 года президент Польши подписал закон, который уполномочил министра внутренних дел лишать гражданства польских граждан, проживавших за пределами Польши более 5 лет и «потерявших связь с польским государством». Таким образом, польское руководство создавало своим гражданам еврейской национальности проблемы с возвращением на родину.
Летом 1932 года в Германию приезжает с частным визитом весьма влиятельный британский политик. Его имя Уинстон Черчилль. В мемуарах сэра Уинстона мы найдем любопытную запись: «В отеле „Регина“ один джентльмен представился кому-то из моих спутников. Фамилия его была Ганфштенгль. Он много говорил о фюрере, с которым, по-видимому, был весьма близок. Так как он показался мне веселым и разговорчивым человеком и к тому же прекрасно говорил по-английски, я пригласил его к обеду. Он чрезвычайно интересно рассказывал о деятельности Гитлера и о его взглядах. Чувствовалось, что он совсем им очарован. По всей вероятности, ему было поручено войти в контакт со мной, и он явно старался произвести приятное впечатление. После обеда он сел за рояль и так хорошо исполнил множество пьес и песен, что мы получили огромное удовольствие. Он, казалось, знал все мои любимые английские песни. Он прекрасно умел развлечь общество. Как оказалось, в то время он был любимцем фюрера. Он сказал, что мне следовало бы встретиться с Гитлером и что устроить это нет ничего легче».
Так почему же не бойкотировали в 1936? Потому что действовали по принципу: это мерзавец, но свой мерзавец. Вот поэтому образованный в Нью-Йорке Совет борьбы за перенос ХI Олимпиады из Берлина так ничего и не добился. Международный Олимпийский комитет направил в столицу рейха комиссию, члены которой не обнаружили в Берлине ничего, что могло бы нанести ущерб олимпийскому движению. Не были замечены ни притеснения евреев, ни безумные расовые законы. Это и есть политика. Даже сегодня мы очень часто наблюдаем циничную и предельно откровенную картину: «борцы за права человека» замечают только то, что в данный момент выгодно тем, кто их финансирует, и не замечают того, что видеть не нужно…
«Наиболее высокая поддержка нацистов была продемонстрирована. в сельскохозяйственных районах северной и восточной Германии. Нацисты также получили очень хорошую поддержку в районах с населением, занятым в сельском хозяйстве и мелкой промышленности.»
В итоге, если бы Гитлер пошел на попятную и согласился восстановить Польшу, это неминуемо привело бы к его войне с СССР, который не мог вернуть польские территории. Это и есть истинная причина «нежелания» Запада мириться. Она не имеет никакого отношения ни к миролюбию, ни к выполнению договоров, ни к желанию обуздать агрессора. Это всего лишь продолжение исконной линии западной политики — разжигание германо-русского конфликта. Эффектно звучавшее условие «восстановления Польши» по сути означало не мир на европейском континенте, а замену одной «странной» войны на другую, «правильную».
Если с тем, кто первым начал атаку мирного города, имеется полная ясность (это англичане), то разобраться в вопросе, кто первым начал бомбить жилые кварталы столицы противника, куда сложнее. Информация крайне противоречива и запутанна. «На спорадические налеты, совершавшиеся на Лондон в конце августа, мы немедленно ответили репрессивными налетами на Берлин», — пишет Уинстон Черчилль. И лжет. Никаких «налетов» на Лондон не было — была трагическая ошибка. 24 августа один немецкий самолет, сбившись с курса, случайно сбросил бомбы на британскую столицу. Это случилось лишь однажды и не являлось результатом приказа германского руководства. Но в ответ англичане начали систематические ночные налеты на столицу рейха.