Немецкие части, вошедшие в Рейнскую область, действительно не могли бы сопротивляться французскому наступлению. Ведь сама «операция» германской армии была похожа на дешевый водевиль. Пять пехотных полков были посажены в поезда. Солдаты и офицеры полагали, что речь идет о маневрах, и ни морально, ни технически не были подготовлены к бою. Только в вагонах командиры полков вскрыли запечатанные приказы и узнали, что едут занимать Рейнскую область. Лишь три поезда, по батальону в каждом, переехали Рейн. Один направился к Аахену, другой — к Триру, третий — к Саарбрюкену. Остальные немецкие войска в запретную зону даже не входили.
Понятно, что с таким тиражом, или такими «продажами», как сейчас принято говорить, не прожить ни одному писателю. Однако молодой «писатель» Адольф Гитлер очень даже хорошо живет. Никаких других доходов у него вроде бы нет. Но вольготной жизни этот факт не мешает. Лишь полгода после выхода из тюрьмы Гитлер жил в своей старой квартирке в Мюнхене, а с лета 1925 года арендовал, а затем и купил виллу в баварских Альпах — будущий знаменитый Оберзальцберг. Помимо этого, он купил себе шестиместный (!) «Мерседес-компрессор» последней модели, что и сейчас может позволить себе не каждый труженик пера, а уж для Германии того времени это было необыкновенно дорогим приобретением. Стиль жизни Гитлера также начинает приобретать необходимый для фюрера лоск: хорошая одежда, свободные деньги, машина и шофер. Налоговая полиция Веймарской республики весьма заинтересовалась источниками неизвестных доходов фюрера, позволивших ему зажить на широкую ногу сразу после тюремных нар. В ответ на запрос налоговиков Гитлер ответил: «Ни в 1924 году, ни в первом квартале 1925 года я никаких доходов не получал. Прожиточные расходы покрывал займами, которые брал в банке. Такого же происхождения и деньги на приобретение автомобиля».
Признаюсь, прочитав эту фразу, я вернулся к ее началу еще раз. Потом еще и еще. Чтобы убедиться, что я правильно его понял.
«Для беженцев правительство Даладье в срочном порядке соорудило несколько громадных концентрационных лагерей (в Сен-Сиприен, в Прат де Молло и других местах). Запертые в них десятки тысяч изголодавшихся, исстрадавшихся людей были оставлены без воды, без хлеба, без мыла, на голых песчаных дюнах. Начались эпидемии, гигантские размеры приняла смертность…».
Это было уже слишком! Фактически ленинская Россия ухитрилась обвести англичан и французов вокруг пальца. Разумеется, после этого Генуэзская конференция закончилась ничем. Вслед за ней провалом завершилась и вторая попытка миром убедить большевиков сдать Россию Западу. На Гаагской конференции (15 июня -20 июля 1922 года) советская делегация держалась тех же самых позиций, что и в Генуе. Становилось понятно, что с вышедшими из-под контроля большевиками надо разговаривать иначе. Да и внутри Германии, столь явственно показавшей свою независимость, надо было наводить порядок. Ведь не для того британская разведка делала революции в России и Германии, чтобы они подружились!