– Я тоже только поверху, – сказал Васька. – Или идите без меня, я лучше жить тут останусь, чем снова вниз полезу.
– Вот и я о том же. И о нас вообще никто не думает, нет нас ни для кого. А если полезем справедливость восстанавливать, то нас раскроют. И что тогда? Место у нас хорошее до той поры, пока никто про наш лагерь не узнает.
Рыкнул заведенный мотор, после чего из кабины донесся звук удара и крик водителя. Затем кто-то заорал: «Ты что, баран, твою мать, делаешь? Какие фары, идиот?»
– Ага, крепнет, – кивнул Бурко, жестом приглашая того идти вперед.
– Один во второй слева барак, а один туда, к мастерским.
– Нет, я не умею вести следствие, – покачал головой Салеев. – Веди его ты. Но в моем месте, с моей охраной, и на допросах буду присутствовать я сам или тот, кому я доверяю.