Гертруда едва успела промыть рану, но уже адресовала пациенту несколько многозначительных улыбок, продемонстрировала глубокий вырез своего платья и прижала раненую руку к своей мягкой груди, будто бы для того, чтобы было удобнее делать перевязку. За все перечисленное ей достался от хозяйки такой увесистый подзатыльник, что хрупкая девушка улетела на несколько шагов.
Аудитория в очередной раз была вынуждена признать, что неплохо бы возлюбить господа и поверить в чудо, потому что Патер знает, что говорит. Но самые умные уже поняли, к чему эта речь.
Одновременно на другом берегу слово взял Полпаттон.
— Скажи им, чтобы быстрее заканчивали! Я хочу побыть в тишине.
Фельдфебели удивились, но построили отряд к бою. Макс, здраво рассудив, что конь по этому склону вверх не пройдет, даже если его очень попросить, опустил забрало и возглавил атаку в первом ряду.
Максу пришлось тяжело — итальянец показал такой уровень мастерства, что только удачей можно было объяснить, что бой ещё продолжается. Руки устали, раненая левая нога еле слушается, в голове уже гудит, нет никаких сил ни парировать удары, ни уворачиваться, ни уж, тем более, принимать удары на доспех. Остается только попробовать силы в борьбе, если, конечно, сеньор ди Кассано изволит подпустить на короткую дистанцию.