Рыцарь, за последние пару дней отправивший к Всевышнему не один десяток швейцарских душ, стоял на коленях у кровати своего старого учителя. По лицу молодого воина текли слезы.
Что может сделать солдат, чтобы обратить на себя внимание понравившейся девушки? Эрик повспоминал сюжеты, виденные им в солдатской жизни, и здраво рассудил, что никакую кампфрау этим не удивишь. Тогда он обратился к своему гражданскому жизненному опыту, который подсказывал что Прекрасной Даме надо посвятить какое-нибудь произведение искусства, например, картину, поэму или даже пьесу. Будучи ещё студентом, сегодняшний ландскнехт живо интересовался театром, так что за сюжетом дело не стало, но, когда оставалось только взяться за перо и перенести своё творение на бумагу, Эрик осознал, что театра в городе нет и не ожидается.
Молодой рыцарь с удивлением уставился на Патера.
Макс снова посмотрел вверх, выражение его лица сменилось с обреченного на несколько более жизнерадостное.
Макс нашёл себе удачное место немного сбоку от импровизированной сцены, которое скорее напоминало ложу, чем партер. Навес над пустым прилавком и персональная скамеечка за ним создавали намного больший комфорт, чем скамейки, вытащенные на площадь.
К этому моменту около двадцати пехотинцев были убиты, в три раза больше ранены, а из незваных гостей в живых остался один только герцог де Водемон, спешенный, несколько раз раненый, прижавшийся спиной к стене, но все ещё опасный.