– Мои с салеевскими возле деревни Тутань накрыли базу каннибалов. Думали, просто беспредельщики, а оказалось, что какой-то монах бывший и с ним десятка два последователей. Питались человечиной. Отбивались как бешеные, монашек сам себя сжег даже, но троих взяли живыми.
– Свяжусь. Подождите. А те, кто к нам, пусть выходят.
– Шмель, вместе с твоими, дуйте за машинами и подгоняйте их к тому месту, где у вас сейчас позиция, – снова взялся распоряжаться я. – Надо валить, а то остальные обидятся, что коллеги сотни сложили. Сергеич, остаетесь на месте.
– Слышал, – ответил тот. – Будем наблюдать.
По расчетам, заправка около получаса должна занять, ручной насос штука не быстрая, значит, еще минут пятнадцать осталось. Долго еще. А они так и стоят на одном месте, как будто никуда и не собираются. Интересно, они в такой же «экономичный режим», как другие виды мертвой живности (как сказал-то, а? Еще бы «живой мертвостью» назвал), впадают? В спячку эту самую? Может, сейчас и впали? Хоть шевельнулись бы. Нет, вряд ли, тогда упасть должны. Лабораторные крысы падали. Кстати, если там элеватор, то должно быть крыс до хрена и больше. Крысы друг друга мочат под разными предлогами, а если досюда «шестерку» донесло, то там уже и мертвые крысы быть должны. Собаки эти самые не от них ли пошли? Перекусили крысами, или крысы их покусали… Очень, очень возможно. А на самом элеваторе сейчас настоящий кошмар может быть.
На базе в лагере остались «радистки», они же «сестренки», и Паша со Шмелем. Все на той же охране и обороне вверенного объект, ну и на связи. Вчера, кстати, удалось связаться с Большаковым на «Красном Сормове», а уже через него с ГУЦем, доложив обстановку на этой стороне реки. За что заслуженно удостоились словесной похвалы со стороны не нашего начальства. На слух приятно, но пользы никакой.