Климовича и капитана несколько раз задерживали, но пропускали и наконец остановили совсем: через улицу Горького тянулось оцепление, дальше пришлось идти пешком.
Но Серпилин понял это обращение на «вы» по-своему.
— Подвиньтесь немножко, — услышал он женский голос, — я ребенка положу!
Но задерживать его не входило в планы часового.
Удивляясь тому, как легко и быстро идет комбриг, Синцов шел следом за ним, перевешивая автомат с левого плеча на правое и обратно: у него болели от усталости спина, шея, плечи, болело все, что могло болеть.
Пограничник стоял у палатки и нетерпеливо переминался.