— Убирайтесь, вам сказано! — в ход пошли уже плётки, послышались гневные вопли избиваемых шведов, сыпавших проклятья в адрес немцев.
— Неплохо, ещё несколько сотен рабочих рук, — констатировал Стефан.
Поднялся гул голосов, люди повскакали с мест, выражая своё отношение к ситуации. Причём, самое невинное предложение было гнать этого Строганова взашей.
— Хорошо, коли так. Хотя мы пленными тогда разжились неплохо — они уже расселены по ангарским посёлкам. Благодаря этому, удалось высвободить пару десятков человек для амурской операции, — сказал Соколов, выбирая из блюдечка фруктовый сахар, сделанный из патоки.
— В том же Нерчинске они нужны будут или на ангарских полях — так ведь больше людей на производство можно отрядить, — объяснил он своё решение албазинскому воеводе, старшему на этих землях.
Тут же забегали люди, заржали кони — каждый из командиров собирал свой отряд, готовя воинов к скорому бою. Джебсцун с закипавшим в душе гневом видел, что лица воинов не были полны решимости и отваги, как перед нападением на селение. Он понимал, что его люди не выдержат столкновения с этим противником. Частый огненный бой вражеских солдат не давал ему возможности победить. Стало быть, думал он, оглядывая своих воинов, эти люди непременно разбегутся под обстрелом. Что это такое, степняк помнил слишком хорошо. Прошлым летом он едва остался жив после той кровавой бойни на Селенге. Теперь он понял, что надо делать…