— Мы потеряли несколько наших гарнизонов и чиновников в землях бунтующих разбойников. Мы потеряли половину имеющегося на Сунгари флота, а также мы потеряли две трети от посланного на усмирение варваров войска, — перечислял амбань, заставляя холодеющего от страха военного чиновника вжиматься в пол при каждом его слове. — Что нам делать?
— Северные варвары, — проговорил Матусевич. — Да, я помню, все соседи у маньчжуров делятся на варваров ближних и дальних.
Говорить ему сейчас совсем не хотелось. Хотелось плакать. От злости, в том числе и на самого себя, за то, что позволил Сашке уйти. Он окинул взглядом пустое зимовье, на беспомощно вглядывающегося в темнеющий лес тунгуса. Наконец, его кольнуло сознание — рация! Приказав Илье смотреть в оба, он кинулся в центральную избу, передавать сообщение о нападении на прииск. Забежав в радийную комнату, что была на чердаке здания, он приставил винтовку к косяку двери, вытащил и положил на стол перед собой револьвер и принялся крутить ручку генератора. После чего стал вызывать Максима, радиста свинцового прииска на Холодной. Связь никак не желала устанавливаться, а стрельба, между тем, началась вновь. Стало слышно, как завизжал Илья. Титов выскочил на крыльцо, едва не переломав ноги на лестнице.
— А верно, — пробормотал Елманьев. — Подлец уже в башне. Мушкеты! Пошто рты раззявили?! — вскричал он на стоявших столбом стрельцов. — Крутите Ваську! Да людишек его!
— Конечно же, нет! — бросил Мартин, уже спускаясь вниз. — Дрыхнут в своих берлогах и…
— Ишь, как расхаживают! — зло бросил Сергей, начальник арсенала острова и бывший старшина первой статьи на «Оленегорском горняке». — Наверное, как и немчура в сорок первом.