Иста сглотнула, или по крайней мере попыталась. И стала молиться на свой лад: возносить молитвы в ярости — точно также, как это делают это в песне или труде. Если молитвы идут от сердца, утверждали служители, боги их обязательно услышат. А сердце Исты кипело.
— Верно, — холодно ответила Иста. — Никто другой не предложит вам этого выбора, Каттилара.
— Хорошо. Положи всё на кровать. — Иста снова запахнула перепачканный чёрный халат и подошла осмотреть принесённое. Конечно, это не назовёшь купанием в полном смысле слова, но то, что чистой одежды будет касаться менее липкая кожа, не казалось чем-то неправильным. — Как марчесса?
— Но мы же не знаем, играет какую-то важную роль моё присутствие или нет, если не считать того, что я являюсь заложницей для Джоэн.
Пусть какие-нибудь полезные. Это была не совсем молитва. Но вещих снов не было, да и обычных приснилось немного, пока она вертелась туда-сюда, периодически засыпая и просыпаясь от странных шорохов, или когда какая-нибудь из женщин начинала всхлипывать в одеяло, плохо приглушавшее рыдания.
Лисе, собираясь вести своего пони вслед за Горамом, раскланивалась во все стороны.