Маша поставила перед майором большую чашку крепкого кофе, сахарницу, жестяную коробку датского печенья.
После почти часа усиленной возни в торговом зале собралась куча аж из десятка огромных сумок и рюкзаков. Очень впечатляющая. Надеюсь, что в Лёхин «крузак» всё уместится. А ассортимент в этом торговом зале почти иссяк. Мало что осталось. Последними поставили на зарядку четыре рации-трансивера «Айком», а всю остальную связь, вплоть до самой дешёвой, вместе с приёмниками GPS, тоже упаковали. Сели. В дверь магазина так никто и не постучался, да и перед окнами на тротуаре ноги тоже мелькали редко. Время от времени пролетали машины. Несколько раз слышались отдалённые выстрелы.
— Иду! — крикнула Маша, подбежала к двери и отперла замок.
На следы крови Дима наткнулся сразу же, как заглянул в пролом. Ошибиться, что это за красные, отблёскивающие в свете фонаря лужи, было невозможно, но трупов или раненых не было. Оверчука, лишившегося головы, нашли позже, при осмотре территории, и опознали лишь по одежде. Машину подогнали к самому проёму, водитель вышел и остался возле неё. Пасечник же осмотрел труп Оверчука, ничего не сказал, лишь хмыкнул, мысленно отметив, что исчезло всё оружие и радиостанции. Затем он махнул рукой Диме, приказывая осматривать территорию и здание дальше.
Я дал пару минут всем разглядеть все снимки, которые я запустил в виде слайд-шоу. Эффект был такой, какого я и ожидал. Омерзение, страх, удивление.