– Тебя как зовут? Меня – Слава. Или Слейф, ты ж по-русски не понимаешь… Возьми.
– Ну Варяг так Варяг. Хотя я спрашивал у даниров через Алёну, что это понятие означает, они только плечами пожимали – в их реальности «варягов» вроде бы не существует. Трюггви говорил о каких-то вэрингьярах, «людях, продающих свои мечи за серебро» и живущих по южным берегам Восточного моря, Остансэ. Это Балтика по-ихнему.
– Значит, Дверь? – Серега внимательно поглядел на Славика. Отложил бумаги, встал и медленно пошел в коридор.
– Как думаешь, Трюггви можно научить говорить по телефону? – Наталья покосилась на внимательно наблюдавшего за событиями, но не встревавшего в разговор дана. – Ладно, в крайнем случае включу громкую связь…
Божий круг открылся неожиданно – капище устроили в светлом распадке, наверняка подходящее место выбирали долго: на южной стороне березняк, с севера густой темно-зеленый ельник, а дальше к западу начинается величественная дубовая роща, могучие столетние деревья. Контраст очень хорошо заметен и действительно производит внушительное впечатление – полоса салатово-изумрудных березовых крон и белые стволы, напротив густой малахит хвои, в центре узловатые бурые столпы неохватных дубов и лиственное облако, нависающее над треугольной поляной. Никакому раскрученному дизайнеру не снилось – природа создала это чудо без вмешательства человека.
– По материалам Третьего отделения аргусом был поэт Василий Андреевич Жуковский, он надзирал как раз за вашей Дверью на Мойке до 1852 года. Михаил Булгаков, автор «Мастера и Маргариты» – в романе Булгаков иносказательно описал события, развернувшиеся вокруг его Двери в начале тридцатых годов и вызвавших большой переполох в НКВД. Органы знали, с чем имеют дело, это был очень серьезный «прорыв», но Михаил Афанасьевич справился почти без посторонней помощи. Генерал-фельдмаршал Яков Вилимович Брюс – при Петре Великом являлся аргусом всех Дверей Москвы, открыл обе Двери в Петербурге, одну в Ярославле и одну в Риге. Понимаете, каким великим людям вы наследуете?