– Будто он вертолетов по телевизору не видел! Я объясняла, что это небесные повозки, вроде автомобилей, только по воздуху летают. Трюггви отлично знаком с понятием «механика», у них же есть мельницы, кузнечные горны или системы блоков для работы с тяжелыми предметами. Бревнами например.
Между прочим, с Натальей Трюггви нашел общий язык моментально – никто не ожидал от него эдакой куртуазии, более приличествующей не диковатому скандинаву середины девятого века от Рождества, а галантному джентльмену викторианской эпохи: пока пили чай и завтракали, он постоянно подвигал к Наталье тарелки с бутербродами, важно о чем-то спрашивал, нашел вчерашний рисунок с дикобразом и попытался рассказать о собственном (и Славика) героизме – словом, хотел произвести благоприятное впечатление. Славик на всякий случай пояснил, что эта дис – кона Сигарис, сиречь Серегина жена, и получил в ответ уверенное: кона – это годр, такое богам по нраву.
– Мне так показалось, – буркнул Славик. – От дикобраза отчетливо несло какой-то гадостью.
– Сигис хейлс… – выдержав паузу, сказал дан. Насторожился.
Верно, это фотография с «рабочего стола» большого компьютера, стоящего в гостиной! Что-то здесь неправильно!
От платы Эцур отказался, велико ли сокровище – пять серебряных арабских монет! – а вот Рёрик запомнит о бескорыстно оказанной услуге, сэконунг славится памятью на добро.