Гончаров, как человек с крепкими нервами и не страдающий излишней эмоциональностью, изложил краткую версию происшедшего – сама Алёна объяснялась уже четвертый час, с того момента, как Серега с Натальей встретили ее в аэропорту. Оказалось, что филологессу спешно вызвали в лондонский офис не просто так, а в связи с возбужденным служебным расследованием – нарушение корпоративной этики, незаконное получение конфиденциальной информации, противоправный доступ к финансовым документам, вмешательство в прайваси и еще десяток похожих грехов – кто-то умудрился отследить ее запросы через закрытые сети, включая внутренние сервисы компании Google, предназначенные исключительно для высшего руководства.
Против ожиданий процедура регистрации и досмотра оказалась быстрой, одно неудобно: зачем-то заставили снять обувь и проверить ее на рентгеновском аппарате вместе с багажом. Упрятав паспорт, билеты, посадочный талон и таможенную декларацию во внутренний карман, Славик отправился в дьюти-фри – купить четверть литра коньячку, алкоголь должен снять напряжение. Подивился на цены и на то, что бутылочку армянских «Пяти звезд» упаковали в герметичный пакетик – зачем, спрашивается?
Да что с Кетилем стряслось? С чего вдруг он прицепился будто репей, хотя раньше перекинулся со Славиком всего двумя-тремя короткими словами? Приказ Рёрика? Хорошенького учителя нашел конунг – Кетилю по виду лет восемнадцать, не больше, бородой еще не обзавелся, на подбородке и под носом едва пробиваются жиденькие светлые волоски…
– Я не культуролог и не специалист по мифологии, – спокойно ответила Алёна, – но Трюггви считает находящееся поблизости существо – или что оно такое? – порождением настолько дремучего прошлого, что даже для древних скандинавов оно выглядит чем-то абсолютно небывалым. Он употребил слово «форнир», очень емкое понятие, в русском языке почти не подлежащее объяснению – это одновременно и древность, не оставившая следов в памяти людей, и то, что понять нашим разумом невозможно, и опасность, всегда заключенная в неведомом.
– А-а! Ясно! Сколько мне лет? – Славик подобрал сухую ветку березы и наломал на двадцать семь кусочков. Выложил на тропинке в три ряда, два по десять и еще семь. – Считай, я еще маленький!