Трюггви не стал вилять и говорить намеками, в отличие от ХХ века тогда предпочитали объясняться с предельной точностью и доходчивостью. В твоей стране, друг Слейф, все иначе, чем у нас. Обычаи, одежда, речь, пускай ты и уверяешь, будто Петерсборг стоит в Гардарики – я верю тебе, но даниры, нордмадры или свеи в этой части земель за Восточным морем прежде не бывали.
– Спасибо, утешил, – буркнул Славик. – Словом, когда и если прилетим, я позвоню.
Внезапно навалилось чувство резкой усталости, словно целый день мешки с цементом таскал. Объяснимо: последний час в крови бушевал адреналиновый шторм, не каждый день приходится играть роль Христофора Колумба, ступившего на берег Terra Incognita. Спектакль, правда, даже на школьную самодеятельность не тянет – дрожал, как кролик, завидевший волка, все до единого герои фантастических книжек померли бы со смеху, завидев взмокшего Славика, пытавшегося (всего-навсего!) заглянуть в соседнее измерение (иное время, другой мир, нужное подчеркнуть, недостающее вписать).
Взялась приготовить яичницу, «как в Лондоне» – с сыром, помидорами и (о ужас!) тертым огурцом. Сама сварила кофе. Славик расслабленно сидел на кухонном уголке, почесывал живот, зевал будто сытый помоечный котяра и наслаждался жизнью: если в доме появилась женщина (пускай и внезапно!), значит, теперь квартира окончательно обжита…
Странно, почему они выбрали именно остров? На левом берегу удобнейшая бухта, течения реки в ней не ощущается, девятьсот лет спустя Петр I разместит в ней часть своего флота. Чем этот небольшой залив не угодил скандинавам?