Гончаров прошествовал в вагон. Славик подошел к окну двухместного купе и дождался отправления, привычным символическим жестом легонько стукнув в стекло кулаком. Русский немец (или немецкий русский?) ответил в голливудской стилистике – изобразив колечко из указательного и большого пальцев. Все будет о’кей.
Славик понял, что погружается в пучины откровеннейшей мистики, которую Гончаров пытается объяснить доступными словами и формулировками. Извольте видеть, «другие формы энергии». Как хочешь, так и понимай. Причем сам Владимир Платонович разбирается в теме не ахти, он не физик и не специалист в области теории относительности. Его выводы основаны на предположениях и наблюдениях, сугубая эмпирика. Но если такой рациональный человек, как Гончаров, говорит, что существование магии (читаем – «альтернативных способов использования энергии» по его же формулировке) возможно, значит, лучше поверить, чем игнорировать. Тем более, подтверждение этой, по виду сомнительной, теории Славик видел собственными глазами.
Грау с видимой брезгливостью вытащил из бумажника бело-оранжевую пятитысячную бумажку, бросил на стол и молча пошел к выходу. Не попрощался, разумеется. Хамло.
– Конечно… – Славик уселся в кресло двухместной спортивной машины. – Слушай, можно вопрос?
– Убит при попытке сопротивления, – пояснил капитан опешившим сержантам. Гуго понимающе кивнул, отводя взгляд. – Утихомирьте ведьму и выволоките ее наверх. Я не могу здесь находится, подождем святых братьев в комнатах. Или на кухне.
Последовав рекомендации Гончарова, Славик предпочел на вокзал не ехать и торжественную встречу не устраивать – не дитя малое, сам доберется. Владимир Платонович в свою очередь не торопился. «Николаевский экспресс» прибыл в Петербург без опоздания, в семь утра, высокий господин в бежевом пальто, с зонтиком и кейсом прошел через главный зал Московского вокзала, на площади Восстания зашел в «Идеальную чашку», заказал двойной капуччино и фруктовое пирожное. Столик выбрал так, чтобы видеть, что происходит за широкими окнами – отсюда просматривались площадь, тротуар у фасада гостиницы «Октябрьская» и пешеходный переход через Невский.