— Судя по пропорциям скелета и остаткам волос, второй труп тоже женский. Мягких тканей не осталось — все съедено животными. Причину смерти визуально установить невозможно.
Риццоли сидела за рабочим столом, уставившись в письмо Уоррена Хойта, написанное аккуратным почерком, с четко выдержанными полями и ровными строчками. Хотя оно было написано чернилами, в нем не было ни единой помарки, ни одного зачеркнутого слова. Каждое предложение было тщательно выстроено и только потом перенесено на бумагу. Она представила, как он склонялся над этой страницей, как его тонкие пальцы сжимали ручку, как скользила по бумаге его кожа, и ей вдруг нестерпимо захотелось вымыть руки.
Прикосновение Дина заставило ее вздрогнуть. Он хмурился, глядя на нее, наклоняясь все ближе, и ей казалось, будто никто и никогда не смотрел на нее таким пытливым взглядом.
— Значит, он заворачивает все трупы в одну и ту же ткань. В общем, никаких сюрпризов.
— Это край клейкой ленты, — пояснила Эрин. — С помощью направленной струи горячего воздуха мне удалось расслоить ленту. Эти темно-синие волокна тянутся по всей длине. А теперь я покажу тебе поперечное сечение. — Эрин потянулась к папке с файлами, откуда достала снимок. — Вот так оно выглядит под электронным микроскопом. Видишь, оно имеет форму треугольника? Это делается специально, чтобы снизить уровень поглощения пыли. Такое сечение характерно для ковровых волокон.
Прошлой ночью она плохо спала. Несколько раз просыпалась, с замиранием сердца вслушивалась в темноту, пытаясь различить чужие шаги и дыхание. В пять утра она встала, чувствуя себя вконец разбитой. Только после двух чашек кофе она нашла в себе силы позвонить в больницу и узнать о состоянии здоровья Корсака.