Она вскидывает брови, как будто не уверена в том, что я говорю серьезно. Но это так. Я не шучу.
Корсак неохотно взялся за бедро трупа и в испуге дернулся, когда отслоившийся кусок кожи остался у него на перчатке.
На экране Хойт замер с улыбкой на лице, указательным пальцем левой руки тыча в открытую ладонь правой. От вида этой картинки ей стало не по себе.
— А сколько времени мертва жертва? — спросил Дин.
— Он был без сознания, когда его привезли в операционную. Томография показала кровоизлияние с обширной субдюральной гематомой — скопление крови, — которая давила на фронтальные доли мозга. Хирургическим путем кровь откачали, и он пошел на поправку. Или, во всяком случае, так казалось. Он выписался из больницы и вскоре приступил к работе. Но он уже был другим. Все чаще он стал срываться на работе, и в конце концов его уволили. Он начал сексуально домогаться собственной дочери. Потом, после очередного скандала с женой, он так жестоко избил ее, что тело невозможно было узнать. Он бил ее и не мог остановиться. Даже после того, как выбил ей все зубы. И после того, как ее лицо превратилось в лохмотья кожи и фрагменты костей.
— Многие из них — наивные и одинокие женщины. Идеальные объекты для жуликов и мошенников. Такие письма считаются непривилегированными, и надзиратели имеют право читать их. Но у нас не всегда хватает времени прочитать их все. К нам приходят мешки писем. Если говорить конкретно о Хойте, так он получал много почты.