Его молчание повергло ее в смятение. Она пришла в ужас от своей тупости и наивности — качеств, которые она презирала в других женщинах. Она уставилась в окно, словно стараясь укрыться от его взгляда, его голоса, собственных глупых слов, до сих пор звучавших в ушах.
— Я звонил несколько минут назад, вы не отвечали.
— Где спальня? — спросила она. Ей совсем не хотелось видеть спальню. Она боялась увидеть ее.
Она подняла глаза и поймала на себе пристальный взгляд Дина. Наблюдал ли он за ней все это время, следил ли за ее реакцией? Словно отвечая на ее немой вопрос, он протянул ей три папки.
— Кажется, мы продали около четырехсот пятидесяти билетов.
— Он знал, — сказал Корсак. — Этот сукин сын знал.