— Его может тянуть только в одно место. К одному человеку…
— Вряд ли им удалось хотя бы пикнуть. У обеих перерезаны гортани.
Секретарь внесла поднос с кофе и печеньем. Риццоли едва сдерживала нетерпение, дожидаясь, пока на столе расставят чашки с кофе, сливки, сахар. Наконец секретарь вышла, закрыв за собой дверь.
— Ух ты! — У Корсака перехватило дыхание, когда они чуть не врезались в придорожный камень. Чугунные ворота кладбища были распахнуты, и она заехала на территорию. На кладбище было темно, и в свете фар надгробия выделялись, словно белые зубы на черном фоне ровных дорожек.
Она смахнула набежавшие слезы и обернулась на его крик.
— Еще волдыри, — сказала Айлз, стирая кровь с кожи. — Вот здесь, в нижней части брюшины.