Корсак щелкнул выключателем, и комната погрузилась в темноту. В огромные незашторенные окна заглядывали звезды, но луны на небе не было, а густые заросли деревьев загораживали свет из окон соседских домов.
Ее внимание привлекли громкие голоса. Мужчина в рубашке и галстуке пытался пробиться через оцепление и спорил с полицейским.
— Ну а что с привилегированной почтой? — спросил Дин. — Вы сказали, что она не подвергается цензуре. И что к ней относится?
— Минуточку. — О'Доннелл усмехнулась. — У вас неверная информация. Не я была инициатором переписки.
Было одиннадцать утра, когда она наконец добралась до своей квартиры. Закрылась на два глухих замка, щелкнула предохранителем, навесила цепочку. Раньше все эти затворы показались бы ей проявлением паранойи; когда-то она чувствовала себя в полной безопасности с примитивной защелкой на двери и пистолетом в прикроватной тумбочке. Но год назад Уоррен Хойт изменил ее жизнь, и с тех пор ее дверь приобрела все эти блестящие латунные аксессуары. Она уставилась на россыпь замков, вдруг подумав о том, что становится похожей на типичную жертву разбойного нападения, которая отчаянно баррикадирует свою дверь, пытаясь защититься от жестокого мира.
— И все равно вы охотитесь на них. Так же, как и он. Что ни говори, а вы — профессиональный охотник.