— Ты мне очень нравишься, Катя, — сказал Гумилев.
— Ну, земля от тебя никуда не денется, — рассудительно говорит Жора. — А планеру нашему ты зря не доверяешь. Эти "Рот Фронты" знаешь сколько оружия, лекарств и продуктов партизанским отрядам за линией фронта перевезли? И сбить их, если честно, почти невозможно. Они же деревянные, летят низко радары их не видят. Тем более, что полетим-то мы скорее всего ночью, а не днем, как сейчас.
— Вот ваша Дубровка, — закричал водитель «студебеккера», тормозя около разрушенного прямым попаданием тяжелого артиллерийского снаряда дома. — Километр по тропинке протопаете — и на месте.
— Пойдете под трибунал, — сказал командир. — Оба.
— Пожалеем нашего друга. У тебя ведь была с собою машинка?
На Ганса печать произвела поистине магическое действие. Он вытянулся во фрунт, щелкнул каблуками и вознес факел над стриженой головой. Одновременно он сдвинулся вбок, освобождая проход.