Иноземцов встретил барышню с несколько преувеличенной, старомодной учтивостью, выражавшейся не столько в словах, сколько в поклонах и пригласительных жестах. Врач, будто невзначай, остановился возле зеркала и пригладил седоватые перышки на лысине. Никитин поздоровался с пришедшей, как со знакомой.
Адъютант, наоборот, помянул черта и сделался смертельно бледен.
– Видал. В лагере. Он пробовал собрать трехтысячный отряд, чтоб отбить у турок Лепанто. Пустая затея. Греков он не понимал и как за дело взяться не знал.
Вернувшись после очередной скачки, я вошел в гостиную к Кискису, миновав дворецкого, и услышал обрывок разговора, от которого кровь бросилась мне в голову.
Ее вместе с урусим посадили на четвертую лошадь. Тронули шагом, после перешли на рысь. Обмотанные тряпками копыта мягко ударялись о землю. Ночной ветерок дул Заре в лицо, над головой мигали звезды. Назад, на темную громаду Кольца она ни разу не оглянулась.
Там был еще один человек, мне незнакомый. Он был наряжен гаремным евнухом, чему вполне соответствовала круглая физиономия с атласно-румяными щечками и черными, как сливы, глазами.