– Так мюриды здесь? Что ж тогда наши засадные? Проворонили? Почему не подали сигнала? – заговорили вокруг – и вдруг умолкли. Лица разом помрачнели.
Пришлось нарисовать афыцыра. Лица у Зары получались не очень, потому что изображать людей – грех. Всякий раз она немножко боялась, не прогневается ли Аллах. Но все равно рисовала, конечно – только чтоб никто не увидел.
Пусть Он простит меня за то, что я тогда не ушла через двор, а осталась подслушивать.
«Так ей и надо, – думал я. – Это Семиаулье и есть геенна огненная».
Золотоволосая несколько раз вздрогнула – должно быть, снизу доносились выстрелы. Пока афыцыр батовал лошадей и устраивал сестру в укромном месте, куда не залетит случайная пуля, Зара смотрела, как идет перестрелка.
– И письменного донесения о заговоре министру вы еще не отправляли? – зачем-то всё выпытывал Олег Львович.