Галбацы оставил Заре того, кто грел его сердце! Значит, он обязательно вернется – за невестой и за своим ангелом!
– Ясно. Ты не Назифа. – Зара печально вздохнула. – А резать себя не надо. За тебя пять тысяч уже дали. Аталык сказал.
«Да как ты убежишь? Кто тебя выпустит через Ворота?»
В разгар веселья появился дворецкий и объявил о приходе господина Никитина. Было ровно четверть девятого.
Хорошо, что мужчины обращались с ней, как с больной. Были заботливы, но не донимали разговорами: молчит – и пускай. Когда оказались в безопасности и стало возможно ехать медленней, Григорий Федорович настоял, чтобы она села перед ним – якобы так ей будет покойней. Она не спорила. Но все время, пока Мангаров нежно обнимал ее за плечи и нашептывал ласковые слова, она его ненавидела. За то, что он – не Олег Львович: и держит ее неправильно, и голос не такой, и запах.
Пригляделся Сысой Авдеич – батюшки! Папаха косматая, а под нею длинное дуло горского ружья.