Вчера подслушан странноватый телефонный разговор Рябцева с неизвестным лицом, которое говорило по-русски нечисто и делало таинственные намеки. После этого слежка утроена.
Штабс-ротмистр всем своим видом являл истинно христианскую долготерпеливость, однако по тону было ясно – не уступит.
Что за бешеный стук? Начинаются судороги? Или просто сердцебиение?
Это бы ладно, в кустах и с той стороны, под перроном, людей оставалось достаточно. Но где же резидент?
А еще утром Алеша плакал. Не по-детски, конечно, не навзрыд, но слезы на глазах выступали и голос срывался.
Это когда он провожал Лавра Константиновича на операцию, уже вторую. Первый раз штабс-ротмистра резали еще позавчера, в сельской больнице, но пулю достать не сумели. Нынче же князем должен был заняться профессор Тихомирский, звезда военно-полевой хирургии. Шансы на выживание оценивались невысоко, потому что пуля, разорвавшая офицеру внутренности, была разрывная.