В связи с таинственно хитрым описанием смерти князя Александра, я хочу рассказать читателю интересную деталь, проясняющую смерть князя.
— Н.М. Карамзин «История государства российского» (1803–1829 годы),
Послушай, читатель, что представлял собой Киев в 1239 году, накануне нашествия на Киевскую Русь Хана Батыя.
Первое, как видим, в военных советах Московитов всегда принимали участие Иерархи Русской Православной церкви, благословляя и поощряя военные завоевания, пролитие крови, грабеж чужого имущества, и жестокий разбой. Читатель не найдет у Н.М. Карамзина фактов осуждения Русской церковью разбойных захватов чужих земель и чужого имущества. Наоборот, Церковь всегда требовала свою долю из захваченного чужого добра и чужих земель. Русская Православная церковь к началу XVII века была единственной в Европе, которая в своем владении имела рабов-крепостных. Отсюда каждому должен быть понятен уровень культуры и христианской морали, существовавший в этой Церкви в те времена.
В той ситуации Князь Московский Димитрий, победитель Куликовского поля, «дал обыкновенного труса». Взял да сбежал с Москвы, бросив на произвол судьбы своих подданных.
Во мне давно накапливался протест против подобной политики. Однако тот разговор стал каплей, переполнившей чашу терпения.