«…Какими словами, — говорят Летописцы, — изобразим тогдашний вид Москвы? Сия многолюдная столица кипела прежде богатством и славою, в один день погибла ее красота, остались только дым, пепел, земля окровавленная, трупы и пустые, обгорелые церкви. Ужасное безмолвие смерти прерывалось одним глухим стоном некоторых страдальцев, иссеченных саблями Татар, но еще не лишенных жизни и чувства».
Я надеюсь, что даже сам Солженицын должен понимать: уничтожив таким образом славянский этнос, ремесла и культуру Новгорода, московиты не стали ни наследователями, ни продолжателями древней славянской культуры. В Новгороде воцарился воинствующий, все разрушающий финно-татарский этнос. А переселенные в Московию «осемь тысяч» людей из Новгорода, большей частью вымерли и погибли. Редкие, оставшиеся в живых, со временем одичали. Это не поклеп и не вымысел: Московия XV века была сверхотсталой территорией Европейского континента. Даже сам Н.М. Карамзин писал, что гвоздь вколачивал.
А нам многие десятилетия «пели песни» о «татаро-монгольском иге» и Куликовом поле.
Московская Правящая элита никогда не думала, что настанет время и «униженные инородцы» подвергнут их лживую мифологию честному исследованию.
Послушаем все того же Л.Н. Гумилева, стр. 209.
«… «Русью» называли часть населенных русскими (славянскими племенами. — В.Б.) областей — киевское, переяславское и черниговские княжества. Точнее: Киев, Чернигов, река Рось, Поросье, Переяславль — Русский, Северская земля, Курск. Сплошь и рядом в древних летописях пишется, что из Новгорода или Владимира… «ехали в Русь»! То есть — в Киев. Черниговские города — «русские», а вот смоленские — уже «нерусские».