Так вот, «(русская армия в Бородинском сражении имела) 132 тысячи человек и 624 орудия, (а французская) — 135 тысяч человек и 587 орудий…». «Сражение началось около 5 часов 30 минут утра 26 августа… (только) с наступлением темноты Наполеон отвел войска на исходные позиции…».
Вполне естественным и одновременно — интересным является вопрос: кто же из сыновей князя Ярослава Всеволодовича находился у Хана Батыя «в гостях», а вернее — в заложниках?
Не будем сейчас вдаваться в детали «улучшения» и переписывания Российской истории. Мы еще не раз коснемся этих фактов и поймем двойную меру великороссов. Все впереди.
Вот такими словами подтвердил наши мысли профессор — евразиец Н.М. Гумилев. Однако я хочу обратить внимание читателей еще на один эпизод, имевший место в период княжения Димитрия до Куликовской битвы.
Напомню господину Солженицыну истинного автора им украденной мыслишки: «Вошел c почтой после Пушкина. Сказывали (Екатерина II сказала. — В.Б.), что»… со временем надобно выменять у Императора (Австро-Венгерской Империи. — В.Б.) Галицию: она ему не кстати, а нужна прибавка к Венгрии из владения Турецкаго».
Но войска Русской Империи в 1854 году в Крыму были разбиты сначала на реке Альме, позже в Балаклавском бою и окончательно разгромлены в Инкерманском сражении. Как видим, военные действия велись практически в черте города Севастополя. Сегодня и Балаклава, и Инкерман составляют часть городской территории. Но русские генералы и адмиралы, воюя в своей стране с экспедиционным десантом, не смогли не только создать военного превосходства в силе и быстрыми концентрированными ударами спихнуть врага в море, но даже наладить взаимодействие армии и флота.