«Имущество населенiя покоренныхъ областей (надо понимать — народов! — В.Б.) конфисковалось массами, конфискованныя предпрiятiя часто передавались въ другiя руки. Это быстро измъенило физiономiю страны до состава общественныхъ элементовъ и отношенiй между ними включительно. Новые пришельцы были военными людьми, и въ своемъ завоевательномъ движенiи и во внъшнемъ ростъ Москва сохранила свой первоначальный характеръ — характеръ военной колонiи въ покоренной странъ».
Но в истории с получением «ярлыка» на великокняжеский стол князем Ярославом имеется еще один секрет. Можно назвать тот секрет — явлением откровенного замалчивания. Речь идет вот о чем. Хан Батый, действуя в пределах обычаев и законов своей Родины, даже вполне доверяя вновь назначенному на стол князю Ярославу, не мог полагаться только на его слова.
О какой чести великоросса может идти сегодня речь, если он гаубицами и самолетами расстреливает чеченские селения. Если он по-фашистски устроил фильтрационные лагеря.
Все же, как ни пыжился Юрий Даниилович Московский, но ярлык на великокняжеский стол был отдан татаро-монголами Михаилу Тверскому. Глядя с высоты нашего времени, мы понимаем, если бы князь Михаил Ярославич знал, какая жестокая кончина ожидает его, он не стал бы перечить князю-московиту.
Вот такие новые гибриды ПУКСа Вы, Лужков, выращиваете сегодня.