— Телик смотрели сегодня? — спросил я Таню.
А ночью из глубины их здания донеслись отчаянные крики. Кричал не один человек, а несколько. Мужские голоса и женские сливались в непрерывный гвалт, кажется, даже хлопнуло несколько выстрелов, но что там происходило — было непонятно. Видеодомофон показывал лишь пустой лестничный холл, а вся кутерьма происходила этажом выше или ниже. Кто-то хотел пойти посмотреть, но Алёна запретила категорически и даже встала в дверях, заслоняя их своим немалым телом. И сказала: «Не пущу никого! Всем сидеть в офисе!» Оружия ни у кого не было, обстановка неизвестна. Терять людей не хотелось.
Дегтярёв кивнул и пошёл дальше. Николай чувствовал, что он допускает страшную ошибку, может быть, даже самую большую в своей жизни. Он был достаточно сообразителен, чтобы связать своё плохое самочувствие с укусом бешеной обезьяны, но желание тишины, покоя и темноты было настолько сильным и всеобъёмлющим, что ему проще было соврать. Только бы спрятаться куда-нибудь, неважно, что случится потом. Хоть смерть, но сейчас он должен был отдохнуть.
— Лёха? — спросил я в микрофон, изогнувшийся от наушника до угла рта.
Поедем мы по второстепенным и проселочным, по картам. Их и перекрывать будут с меньшей вероятностью, и съехать с них на бездорожье можно в любой момент. К счастью, хороший атлас у меня имеется.
На последней фразе я улыбнулся, подразумевая, что это шутка, но на самом деле вовсе не шутил. Мы действительно были «коротки» на одного водителя, без него мы или без единого стрелка должны были идти, или отказаться от одной машины, чего тоже не хотелось бы. У меня из захваченного автопарка уже отличная схема всевозможных бартеров вырисовывалась, и рушить этот воздушный замок было просто жалко.