Вик снова толкнул качели. Тетя Эвви жила неподалеку, и радостно-испуганные крики Тэда были последними звуками, которые она услышала перед смертью. Ее сердце внезапно толкнулось наружу; стены комнаты пошатнулись; чашка кофе выпала из рук. Сначала ей показалось, что ребенок кричит от радости, но когда она вместе со стулом начала опрокидываться назад, этот крик показался ей криком боли, криком агонии; потом все пропало, и когда на другой день племянница зашла ее проведать, кофе остыл, сигарета превратилась в столбик пепла, а вставная челюсть торчала из раскрытого рта, как пожелтевший частокол.