– Макартур, – тихо повторил Роджер. – Что ж, если удастся…
– Мы делали им рекламу, – сообщил он санитару.
Для Куджо эти слова не значили ничего. Это были бессмысленные звуки, вроде ветра. Значение имел только запах, исходящий от человека. Он был горячий и острый. Запах страха. Он внезапно понял, что заболел по вине этого человека. Он пошел вперед, рыча все громче.
– Даже имя помню. Как он обслюнявил Тэда. Ты помнишь?
Бретт, казалось, даже испугался. Он не помнил, чтобы мать когда-либо вела такие разговоры. Даже Куджо на крыльце слегка навострил уши.
– Не знаю, – призналась она. – Но сейчас они не бедствуют.