Я опустился рядом, тоже вгляделся в темноту. Что-то есть? Или кажется? Или просто куча мусора у стены, на выходе из подводящего коллектора? Вроде шевеление…
— Опечатали сразу, — равнодушно ответил тог.
Я, признаться, на стадии подготовки операции удивился. Не расточительство ли отстрелять такое количество снарядов по сотне-другой уголовников, но мне сказали, что экономить планируется боезапас для ствольной артиллерии, как лучше хранящийся. Всё же там лишь взрывчатка в герметичном объёме, и всё. А у реактивной артиллерии имеется твёрдое топливо в ракетах, ему тоже особые условия хранения нужны, лучше уж их по делу израсходовать.
Я тоже посмотрел туда. Да, такую решётку так запросто не сломаешь, прутья в ней сантиметра в полтора толщиной, хоть и не слишком частые. Или пилить, причём долго, или взрывать. А у бойцов, кроме гранат, никакой взрывчатки не было, вот и погибли здесь ни за грош.
— Ну всё, жди, — сказал Бурко Егору, вылезая из машины. — Я там на час, не меньше. Можешь пока поесть скататься, рация у меня с собой, вызову, в случае чего.
— Да правда всё, охрана связалась, все в панике. Вот текст! — Радист размахивал бумажкой. — Снайпера их завалили, стреляли с крыши откуда-то.