Роулинз — коренастый мужчина лет пятидесяти пяти, и при откровенно избыточном весе мягкости в нем не больше, чем в армейском грузовике. Последний год он начал отращивать бородку, и седые волосы смотрелись особенно контрастно на фоне его темной кожи. Поверх полицейской куртки он набросил поношенное зимнее пальто.
— Но спорить с кем-то, у кого мозги съехали набекрень, на эту самую тему может оказаться вредно для здоровья, — тихо договорил я. — Особенно, если одним из последствий этих фокусов с мозгами стало то, что этот кто-то не помнит ни хрена о том, как это вообще произошло.
— А у кого-нибудь из ваших людей? — спросил я.
— Меня это устраивает. Только чтобы Мёрфи от тебя ничего такого не слышала.
— Я всего только предположил, — сказал я. Впрочем, нутром я чувствовал, что предположение мое близко к истине, и Мёрфи по-моему тоже это почувствовала.
— Ну? — спросил я. — Где вы хотите осуществить обмен?