— Помнится, в аэропорту нашли тогда пару мужчин с вырванными языками и фальшивыми паспортами. Оба убиты холодным оружием. Мечами, как это ни странно в наше время. Жестокая смерть, Гарри, — она положила руки на стол, ладонями вниз, и чуть пригнулась ко мне. — Я не люблю жестокости.
— С того, что, когда вы говорите о ней, по лицу вашему видно, что вам причинили боль.
— Ладно, — произнесла Мёрфи немного дрожащим голосом. — На чем мы остановились?
Они привязали его к стене веревками — с учетом погоды, металлические цепи, возможно, просто убили бы его. Половина его лица распухла от ссадин, но оба глаза были открыты. Волосы его слиплись от крови. Точнее…
— Нельзя, — тихо, с горечью возразила Молли. — Это не поможет. Это может только ухудшить положение дел.
— Кому охота путешествовать в такую погоду? — хмыкнул Майкл. Он зарулил на ближайшее к нам свободное место, и пикап, скрипнув тормозами, остановился. Майкл вышел из кабины, вынул из нее большую спортивную сумку, в которой носит «Амораккиус» на людях, и закинул ремень на плечо. Я вышел, и Мыш тоже спрыгнул на землю из кузова. Пикап скрипнул и покачнулся на рессорах, освободившись от его веса. Я щелкнул карабином, пристегнув поводок к ошейнику, потом повязал ему на шею штуку вроде передника, на которой написано, что он собака-поводырь. Конечно, это ложь на голубом глазу, зато ходить так в общественных местах гораздо проще.