— Та-ак… Да не трясись ты, язви твою душу, понял я уже, что кое о чем лучше помалкивать! Главное понял, а чего нет… жаль, что рассказать не можешь, ну да не так уж это и важно. Прорвемся. Погоди, дай подумать.
— Ой, можно?! — Анитка подскочила к Тересу.
— Ну, это уж будут твои дела, — ухмыльнулся барон Ульфар. — Мешать не стану, помочь… там поглядим.
— Это что? — растерялась я. — Бражка, что ли? Не, я не это… не надо, не буду я!
Ронни убежал спать на сеновал. Чарри увел, приобняв, смутившуюся Гвенду.
— Джил! — рявкнул Колин. Трактирщица подхватилась, убежала. Ее крахмальный чепчик и белый фартук замелькали меж гостей, проворные руки меняли пустые кувшины на полные, и была она — как шустрое, деловитое, расторопное привидение. Я покачала головой. Зимой Джильда подхватила жестокую простуду и скинула ребенка, первенца. И, хотя проболела недолго, душевно до сих пор не оправилась. Куда делась острая на язычок хохотушка, не спускавшая обычных для подвыпивших мужчин шуточек? Пройдет, говорила бабушка, время лечит. Но пока что смотреть на Джильду было больно.