— Ну и что у нас туточки? — с нарочитой ленцой выцедил наемник. — А туточки у нас дева сладкая, краса-мечта, — и причмокнул обветренными губами. — Что молчишь, гостей в дом не зовешь? Нехорошо, красавица.
— Чего ты? — Рольф глядел удивленно, наверное, мой голос был слишком уж не похож на обычный.
Я прислонилась к стене. Потом села, положила голову на колени. Вздохнула.
— Терес говорит, — с таинственным видом прошептала Анитка, — господин Зигмонд решили с ним поближе познакомиться, потому что ему ты нравишься, вот!
— Своей королевской волей мы, Гаутзельм Гассонский, объявляем Зигмонда и Ульрику мужем и женой. Повелеваем скрепить сей союз в ближайший храмовый день и, поскольку мы нынче же отбываем в столицу, повелеваем Эстегарду, старшему барону Лотару, от нашего лица проследить за должным исполнением церемонии. Барон Зигмонд Ренхавенский, мы ожидаем от вас верной службы.
И ведь могла отказаться. Могла. Тебя просили, не приказывали. А еще могла вернуться в деревню, вместо того, чтоб вести в замок подозрительного бродягу. Или не ходить Ронни искать. Сидела бы дома… пили бы сейчас с бабушкой земляничный чай, разбирали травки и болтали о всяком-разном.