А мне ведь легче, чем ему. Я могу пореветь, уткнувшись в крепкое мужское плечо. Меня утешат. Мне пообещают, что все будет хорошо, и я поверю. Конечно, будет. А как же.
Парень лежал в новой казарме, в закутке для раненых, у окна. Мне показалось было, он спит; я отметила сероватую бледность, темные круги под глазами, запавшие щеки; еще успела подумать: неужто и я такая же страшная была? Но тут он открыл глаза.
Хорек встряхнул добычу, словно понял мою похвалу. Я опустилась на корточки, поймала взгляд черных глазенок. Осторожно, одним пальцем, погладила золотисто-бурую шерстку. Оставайся и живи, охотник.
— Разберемся, — успокоил бабулю Зиг. — Да все там хорошо должно быть, лихорадки нет, не бредит…
Ну, подождали. В "Бездонной кружке" чего ж не подождать? Посмеялись над бедолагой Марти: парень так не хотел один на один с магом оставаться, едва за руки уходящих товарищей не хватал. Кто бы мог подумать, что отчаянно бесшабашный Игмарт безобидных целебных чар боится! Пива с бочонок выдули, потрындели о магах, чарах, несчастливых влюбленностях и прочей ерундистике. Гиннар пришел, и ему налили.
— Так, вот что, давай-ка проверим. Менестрель молодой, с меня ростом, волосы темные, глаза светлые, смотрит нагло?