Едва я начала думать, как остатки здравого смысла, а может быть, просто трусость, нашли еще одно возражение.
— Который ту рыбку наловил, что ты тут жрать собрался, — зло пояснил Рольф.
Он не отвечал, только гладил легонько по голове. Как маленькую. И от этого становилось легче.
— Зиг, — окликнула я, — погляди, не твой?
Дождь осенний, смой мои печали, унеси тоску…
Как во сне, я стянула ночную рубашку. Белая ткань измазалась кровью, и я с трудом подавила рыдания. Оделась, вышла к вороному. Чудо, он оказался цел. Только дрожал крупной дрожью, и весь был в мыле, словно на галопе от самого Оверте сюда летел. Я завела его в сарай к Злыдне, расседлала, путаясь дрожащими пальцами в пряжках и ремешках. И все-таки расплакалась, уткнувшись лицом в гриву. Вороной переступал ногами, фыркал беспокойно, Злыдня возмущенно орала, взбудораженные Серый и Рэнси крутились у моих ног, а я могла думать только об одном: война все-таки пришла к нам. И первым поразила того, кто должен был нас всех защитить.