Мы вышли на храмовую луговину, и страх охватил меня с новой силой. Старый барон покосился недовольно, я плотней запахнула шаль. Пусть лучше думает, что от холода дрожу. Стыдно-то как…
— Уже восемнадцать, — ответила я. — На полтора, господин. Вы осенний, а я весенняя.
— Он так тебе дорог? — спросил высоко над головой чужой голос. — Впрочем, спасибо. Я погорячился, не рассчитал. Нам не нужны трупы.
— Ну правда, ба! Ты, вон, весь день крутилась, не присела…
Ну, бросать я не стала — еще чего. Прошла через дом, оставила решето с яйцами на кухонном столе и вышла на крыльцо.
Я вздохнула: где теперь его искать, того парня! Подарил и ушел, и след простыл.