Рэнси радостно залаял, заколотил хвостом по бокам. Ишь ты, узнал!
Я вздрогнула, когда звуки боя стихли — очень уж резко. Тишина не опустилась — упала, оглушила не хуже воя и лязга. Замерло сердце: неужели и правда все закончилось? Или это лишь малая передышка? А если все… я вдруг поняла, что такая тишина, тишина неизвестности — во сто крат страшней самого жуткого боя. Потому что бой окончен, и все решилось, что должно было решиться, и они — там, наверху — знают, а я… Кто войдет сейчас в эту дверь — свои, враги?
Конское ржание, голоса под окном… Я вскинулась с одной мыслью — помощь пришла! — и, только выбежав на крыльцо и увидав гостей, сообразила: Гарник всяко еще не успел бы.
Мимо барона протиснулся Рэнси, кинулся ко мне, в порыве щенячьего восторга попытался запрыгнуть на колени. Анитка взвизгнула: псень едва не спихнул на пол кувшин с элем.
— Зиг, — спросила я, — кто из них прав перед богами?
— Сьюз, ты… — Эннис глядел на меня, как ребенок на захожего сказителя, с восторгом и ужасом. — Ты просто чудо!