"Почему?" — однажды спросила она его. "Потому, что так никто не знает моей истинной силы", — ответил он улыбаясь. Чего он боялся, что провидел? Лия не знала. Но верила, что это не блажь, не каприз, что Лёр, прозорливый и мудрый Лёр, что-то видит в грядущем, что-то безрадостное и тяжелое. Лия не спрашивала — что. Видения грядущего зачастую туманны и могут толковаться различно. А может она просто боялась узнать, ведь с тех пор, как Белый отказался от магии, улыбка стала редкой гостьей на его лице. Четыре столетия его, некогда озорная мальчишечья улыбка не появлялась на бледном лице, не плясали в красных глазах смешливые искорки, не устраивал он озорных проделок, на которые прежде был большим мастером, не звучал его задорный и заразительный смех. Четыре долгих сотни лет в его глазах сквозила грусть, а улыбка, когда он улыбался, бывала печальной, вымученной какой-то.