— Подозревать друг-друга во всех смертных грехах, — мрачно ответил Лавора, — Процедура давно отработана. Ты проверяешь меня, я — тебя, и вместе мы — всех прочих.
— Вот и славно, — констатировал сэр Язь, — Пойдемте-ка в каземат, драгоценный вы мой. А благородного Лавору… Каа, братишка, проводи советника, а то он, того гляди, по дороге еще какое безобразие устроит.
"Говорят, единственный способ увидать мантикора, и остаться при этом в живых, это убить его, — мелькнула в голове советника мысль, — И как такую дуру валить?" Зверь, не отрывая взгляда от сэра Алана, коротко ударил лапой бьющегося оленя, и тот затих. Затем мантикор открыл пасть, полную длинных острых клыков, и издал долгий, леденящий душу тоскливый звук. Лавора почувствовал, как от рева (если ЭТО можно было так назвать) зверя у него начали сами по себе подкашиваться ноги, появилась слабость в коленях, задрожали руки, а сам он весь покрылся испариной. Где-то, не очень далеко, раздалось перепуганное ржание Шмеля.
— После, — отмахнулся тот, — По дороге к герцогу прочту. Что еще?
— Немедленное отстранение от должности и назначение нового третьего советника, — твердо сказал Лавора.
— Тогда посмотри сама, — он вытянул руку и дотронулся до ее лба кончиком пальца.