— Вы знаете, если не останется другого выхода… Нужно же как-то это прекращать… Но они, кто их знает, и почуять могут…
— Меня ты уж точно не обретешь, прощелыга. Толковая хозяйка настолько далеко в отношениях со слугами не заходит…
— Кто-то из этих центавров и есть я, господа. Затрудняюсь, правда, определить точно, который — каналья Энгр в такие тонкости не вдавался, за что я, впрочем, не в претензии…
Справа, на Васильевском, мелькнуло нечто странное — пронзительное синее зарево. Сначала она решила, что увидела очередной пожар, но тут же спохватилась: не бывает такого пламени, да и сияние это для пожара чересчур неподвижное, замершее…
— Не дождетесь. Еще и оттого, что я, как вы совершенно справедливо подметили, взрослая женщина и прекрасно знаю, чего хочу, и могу сказать с уверенностью, кто мне нравится, а кто нет.
— А мы вас не особенно-то и уговаривали, милейший Павел Карлович, — елейным тоном произнес фон Бок. — Вы сами на всех парусах неслись навстречу. Усматривая для себя превеликую выгоду. Мы же, честное слово, не виноваты, что обернулось именно таким образом…