А потом уже можно было обойтись самыми прозаическими вещами из обычного мира — и Ольга, расправив одним движением свой носовой платок, мысленно нанесла несколько ударов. В голове у нее словно звонко лопнула струна, в платок стало не то проливаться, не то сыпаться черное, шуршащее, обретавшее вес, потянувшее вниз руку, будто пригоршня дроби. Еще один сильный удар — и лоскутья мрака стали отползать, уменьшаться, сквозь них проглянули деревья на том берегу и лунные блики на воде — а там и река очистилась полностью, она вновь сияла безмятежными серебристыми блестками, каплями «живого серебра»…