Покойный император, бледный, как стена, медленно повернул к ней узкое лицо, недружелюбно сверкнул глазами, переместил руку — иначе, чем в прошлый раз, сделав совершенно другой жест — столь же непонятный, впрочем, как и в первый раз.
— А что вам сделала старуха? — запальчиво спросила Ольга, твердо решив не поддаваться страхам. — Двадцать лет… да нет, наверняка больше, грозите ей со стены…
— Нашли юную девицу, Алексей Сергеич! К вашему сведению, Олечка — никакая не девица, а вдова. Не сойти мне с этого места, если я вам вру! Просто об этом мало кто знает…
— Так непросто, что я не пойму? Попробуй изложить как можно доступнее для глупой деревенской девчонки.
Потом она взлетела над травой — бездумно, как обычные люди, случается, вышивают или перебирают драгоценности. Уже обретя некоторое умение, вполне ловко перевернулась в воздухе и поплыла над темными верхушками деревьев как бы полулежа, опираясь локтем на невидимую подушку. Не было ни страха, ни неудобства — одно восхищение новой жизнью.
— Будут, — мягко, но настойчиво заверил Джафар. — Вам без этого теперь и нельзя, порядок такой, не нами заведено, не на нас и кончится. Ваше дело приказывать, наше — повиноваться. Вы уж подумайте, как вам работою загрузить этих двух болванов, а то ведь они назойливые и настырные, как сборщики налогов. Я их пока что отправил, но вы уж сами их должны в руках держать, а то, предупреждаю по доброте, и задушить ненароком могут, они ж без работы звереют…