И он, уже не обращая внимания на умоляющие крики женщины, призывавшей поберечь жалкие крохи того, что у них осталось, метнул мысль. Уже не мог позволить себе посмотреть, что из этого вышло: темные проворные тела заходили с боков, пока еще не опередили и не взяли в кольцо, но неслись уже вровень.
Учитывая, что находилось это окно на втором этаже, все было чуточку странно. Кошка? Но на кошку, а также на любое другое маленькое домашнее животное это создание нисколечко не походило, скорее уж напоминало маленького скрюченного человечка с невероятно длинными ручонками, которыми он цеплялся за карниз. Ну конечно, какая кошка смогла бы взобраться по гладкой кирпичной стене, лишенной архитектурных украшений…
Только чуть позже, определенным образом — непонятным ей самой — напрягши глаза, Ольга сумела рассмотреть нечто вроде болтавшихся лохмотьев, делавших эту тварь похожей на разодранный градом осколков штандарт. Чудовище приближалось к берегу, к ней, тянулось к ее лицу…
Она кивнула на дверь «атласной» гостиной (именовавшейся так из-за синей атласной обивки в мелкий золотой цветочек), и князь, не рассуждая, придвинулся, всмотрелся в узкую щелочку, после чего застыл, как изваяние, издав странный звук вроде жалобного писка…
Вот теперь вполне можно было «проснуться» — тут мертвый вскочит! — и, что было бы вполне объяснимо, поинтересоваться причинами переполоха. Накинув пеньюар, Ольга вышла в прихожую, где обнаружила Дуняшку, лежавшую навзничь с закрытыми глазами на своей постели. Наклонилась, услышала тихое посапывание — ага, спит, — откинула одеяло. Горничная была совершенно нагая — понятно, камергер поторопился от нее избавиться, заслышав этакий гвалт…
— Да, я… Разумеется… — Он отчаянно искал слова. — Боже мой, Ольга Ивановна… Кто бы мог подумать… Ну откуда вы можете знать?