Едва мы собрались с утра пораньше у машин, появился Белявский с вьюком за спиной.
И он оказался прав — на утро второго дня нашего пребывания на уже осточертевшей крыше мы увидели, как к длинному зданию подкатили два БТР-70, встали прямо у ближнего к нам, частично скрытого стеной угла, а на крыше началось активное шевеление. Так и оказалось — свежую смену доставили, старую увезли на отдых. Выводы? А никаких, всё равно без поддержки туда не попадёшь, ежу понятно. Дверь внизу я на их месте не только бы запирал, но ещё и растяжек бы на неё навешал. Войдёшь шумно — они наверху всполошатся, а охранять единственную лестницу для десятка человек с автоматическим оружием и гранатами — чистое удовольствие. Да и вообще, зачем я об этом думаю? Нас ведь даже не просит никто этим заниматься, мы здесь с целью сбора информации.
Входную дверь задвинули двумя тумбочками и припёрли враспор ручкой от швабры, забив между самой дверью и изгибом плинтуса. Если какая тварь нарисуется, то должно задержать, хотя бы на какое-то время.
В чём ошибка Анатолия, подсказал ему Циммерман. Когда поступило сообщение о том, что группа эсбэшников из десяти человек, а также «уроды» численностью в двадцать два рыла, попали под обстрел во время карательной экспедиции в деревне Вяльцы, в которой они участвовали в «тренировочных» целях, и понесли тяжкие потери, Ерёменко сначала устроил скандал силовику. Он заявил, что подчинённые Циммермана пропустили по одной из трёх возможных дорог колонну противника и те учинили нападение на его людей.
Состав ушёл со станции примерно минут через двадцать. Куча людей на платформе, махавших нам руками, на последней стоял бронетранспортёр, уставивший стволы пулемётов на лес. Мы остались одни. «Бардак» так и прикрывал подходы к станции, а на бэтээр с кряхтением и матом грузили бочки с соляркой, каждая по четверти тонны весом. Однако и с этим справились, дополнительных четыреста литров взяли. Противник же пока не показывался. Успели пристроить бочку бензина и на БРДМ, ощутимо прибавив дальности.
— Ну, не скажите, Дегтярёв отзывался о вас хорошо, — сказал Гордеев. — Но вопросов у меня к вам всё равно много, придётся ответить на все, прежде чем нас покинете. Так не отпустим.