Очнулся я на полу небольшой камеры, одетый в светло серый комбинезон. Головная боль, словно старая знакомая, зашедшая на чашку чая, не торопилась уходить. Помещение до ужаса походило на КПЗ, только вместо решетки была стеклянная перегородка. За ней виднелся небольшой коридор в конце которого сидел за своеобразным столом охранник в странной форме. Синекожий. С тремя глазами. Не человек.
Пожаловался на эсперанто. Вот только вслед за его словами раздавался приглушенный механический голос откуда-то из под одежды. Приглядевшись я заметил небольшую клипсу в ухе монаха и цепочку у того на груди. А, знакомая штука, на Земле правда такими в основном политики на разных саммитах пользуются. Но если здесь электроника дешевле, то почему бы и нет?
Его слова заставили меня задуматься. С одной стороны, то что я записала в типе контракта под номером три это почти узаконенное рабство и соглашаться на него более менее грамотной молодежи нет резона. Максимум на что я рассчитывала, это парочка пенсионеров, которым бы пришелся по вкусу вариант два с куда более щадящими условиями. В чем тут подвох? И почему та амфибия, что уже была нанята в таком плачевном виде? На планете что, голод? Да вроде б не слышно ничего такого в сетях. Подозрительно. С другой, ну дешево же!
-Этот престарелый пень от науки хочет сдернуть нас с первого выходного и отправить, куда Макар телят не гонял, а вежливого отказа не понимает. Тут что произойдет первым, или Ген терпение потеряет и прибьет его на месте, или старикан уломает лететь нас едва не на другой конец галактики.
-Все равно вероятности, где мы не теряем свободу, должны были скоро оборваться, а этот в качестве хозяина меня устраивает больше.
После того как минотавр был брошен на пол отсека, напоминавшего каменный мешок, и к нему вернулась способность двигаться, он сел в одну позу и застыл, напоминая каменное изваяние. Так он проводил почти все свое время, лишь иногда совершая разные гимнастические упражнения, чтобы размять затекшее тело, или подходил к небольшой нише в стене, где появлялись порции еды. Сторонний наблюдатель бы подумал, что он молится, и был бы недалек от истины, поза в которой он находился действительно была предназначена для воззвания к высшим силам. Но инопланетянин не молился. Он думал.